Крым станет форпостом международной торговли России в черноморском регионе, рассказал в интервью "Российской газете" заместитель председателя Совета министров Республики Крым - постоянный представитель Республики Крым при президенте России Георгий Мурадов. Он объяснил, какую выгоду может получить страна, если реализует эти возможности и как можно преодолеть зависимость экономики от политической конъюнктуры.
Георгий Львович, экономическое развитие Республики Крым во многом связывают с расширением транспортных связей с остальной Россией. Это справедливо? Вот построен Крымский мост, какие перспективы открываются?
Георгий Мурадов: Говоря о мостах, надо иметь в виду одну простую вещь. Мощности железнодорожного и автомобильного мостов рассчитаны на десятки миллионов тонн грузов и многие миллионы пассажиров. Для населения, предприятий Крыма и растущего потока туристов нужно порядка пяти, а в перспективе до 7 - 8 миллионов тонн грузов. Как же предусматривается использовать остальные дорожные мощности? Куда везти грузы? В порты. А из этих портов везем дальше на весь мир.
То есть Крым - это трамплин на мировой рынок?
Георгий Мурадов: Конечно. Географическое положение Крыма определяет именно такое его предназначение. Затрачивая более 200 млрд руб. на такие крупные инфраструктурные объекты, какими являются мосты, мы должны смотреть дальше, для чего это делаем. Развитие крымских портов и судоходных грузовых и пассажирских маршрутов в черноморском и средиземноморском бассейне является объективно необходимым вектором дальнейшей работы.
Более того, нынешняя железнодорожная ветка после Крымского моста уходит на север, в сторону украинской границы, которая пока для грузоперевозок Киевом заблокирована. А людей и товары необходимо доставлять к южным портам - на Севастополь, на Евпаторию. Поэтому возникает потребность строительства прямой железнодорожной ветки Феодосия - Симферополь.
А дальше куда пойдут товары?
Георгий Мурадов: У нас есть приоритетные партнеры. Это те страны, против которых ведется такая же агрессивная экономическая и санкционная война, как против Крыма. К их числу в нашем регионе относятся Сирия и Иран.
Я этих наших партнеров в некотором смысле называю "товарищами по несчастью". С этими государствами нам комфортно просто развивать отношения, потому что они не боятся, как и Крым, никаких санкций. А главное - они в этом сотрудничестве нуждаются.
По каким направлениям будем с ними сотрудничать?
Георгий Мурадов: Торговля и транспорт - это первое. Крым - самый ближний регион России к Сирии. Так что нужно развивать судоходство. В Республике Крым есть шесть портов и седьмой - в городе Севастополь. Все они недогружены и готовы к активному, интенсивному сотрудничеству по международным линиям. Мы в этом заинтересованы. Есть сирийские товары, интересные для российского рынка, и есть огромное количество российских грузов, предназначенных для восстанавливающейся Сирии.
Чем будем торговать?
Георгий Мурадов: Товаров много. Например, цитрусовые - апельсины, мандарины, грейпфруты, памело, другие южные фрукты - киви, гранаты, финики, ранние овощи. Где взять в феврале - марте в России раннюю картошку? Привозим.
Разрыв контактов с Крымом создает для Европы дискомфорт. Общественность все сильнее давит на власть и требует прекратить тупиковую политику
Из Египта.
Георгий Мурадов: А почему Египет, а не Сирия? Цены очень приемлемые. Возможно, потребуется скорректировать таможенную политику, ввести льготные тарифы. Всем этим нужно заниматься. Это была бы серьезная поддержка дружественной стране, борющейся с терроризмом.
Известно, что мы из Турции завозим большое количество ранних овощей и фруктов. Кстати, Турция закупает значительные объемы сельхозпродукции у Сирии и потом продает нам, но уже, конечно, не по тем же самым ценам.
Что же тогда нам мешает закупать напрямую у Сирии?
Георгий Мурадов: Есть объективные сложности, а есть и такие моменты, которые свидетельствуют о нашей собственной неразворотливости. Предположим, купив килограмм сирийских апельсинов по десять-пятнадцать центов, мы налагаем пошлину на них условно в три раза большую, чем стоимость самой продукции. Словно у нас все завалено собственными апельсинами, и поэтому мы выставляем некие барьеры, защищающие нашего производителя. Как известно, апельсины у нас не растут. Но в торговле, например с Турцией, применяются более льготные режимы таможенного обложения.
Получается, что таможенные пошлины на товары, ввозимые из Турции, ниже, чем из Сирии. Задаемся вопросом: хотим ли мы помогать не только в военном, но и в экономическом плане Сирии, которую мы защитили от международного терроризма? Полагаю, что хотим. Значит следует принимать соответствующие меры внешнеторгового регулирования.
Наверное, тогда уж и себе в первую очередь хотелось бы помочь, то есть снизить цены на широко востребованные нашим населением южные фрукты?
Георгий Мурадов: Конечно. Это в нынешней экономической ситуации весьма актуальный вопрос. Ведь такие товары, как мандарины и апельсины, это не товары для стола богатейших людей нашей страны. Это товары общего потребления для людей со средним и низким достатком, особенно зимой. Это витамины для детей, да и для всех. Поэтому снижение цены на эти товары нужно именно для этой категории населения.
Вот с этими задачами мы сейчас и пытаемся справиться. Конечно, обращаемся и будем обращаться в ответственные за эту сферу органы власти, чтобы пересмотреть политику, которая по существу подрывает нам ввоз дешевых сельхозтоваров широкого потребления через Крым, чтобы снабжать всю Россию. Это было бы и серьезным подспорьем для крымского бюджета, который все еще остается дотационным.
Георгий Львович, наверное, таких примеров будет еще больше, если Крым не станет ограничивать себя только Сирией, а выходить и на другие рынки? Неужели экономические выгоды не перевесят существующие политические предрассудки?
Георгий Мурадов: Вот тут я не согласился бы с вашим посылом. Он приведет к выводу, что все зависит от экономических отношений, а это не так. У России с Украиной были прекрасные экономические отношения, многие предприятия на Украине принадлежали нашим бизнесменам. Но мы видим, что получилось.
Я как человек, занимающийся долгое время политикой и внешнеэкономической деятельностью, понимаю прекрасно, что на первом месте стоит политика, которая определяет и экономический курс. Утверждение о том, что политика есть концентрированное выражение экономики, не означает, что экономика главенствует над политикой. Наоборот, этот самый политический концентрат может, как на Украине, растворить всю экономику в один момент.
Но Крыму удается развивать экономику?
Георгий Мурадов: Безусловно. При этом подчеркну, что Крым нельзя вырвать из общероссийского экономического контекста. Россия возместила практически весь нанесенный полуострову ущерб. Перекрыли транспортные пути - мы получили мост автомобильный, сейчас железнодорожный будет. Взорвали линии электропередач - Россия построила энергомост. А теперь введены в строй две электростанции в Симферополе и в Севастополе, и Крым перестал быть энергозависимым регионом.
Продовольственная блокада? Если крымчане что-то не производят сами, это все идет из соседней Кубани и других регионов нашей страны. В принципе, санкции с точки зрения поставок в Крым каких-то товаров или социально-экономического воздействия представляются лицемерными и являются профанацией. В составе огромного государства невозможно заблокировать какую-то одну область или республику.
Все же неприятности санкции периодически доставляют? Вспомним о недавнем случае, когда российские предприятия прекратили поставки бутылок для крымских виноделов. Предприятия-то работают в России, но с международным участием, вот и заявили о санкциях.
Георгий Мурадов: Какие-то сиюминутные трудности наши недруги всегда могут создать при большом желании. Аналогичные трудности, например, возникли, когда операторы связи стали отменять внутрироссийский роуминг, а Крым не присоединили к этой системе.
Или банки, например. Конечно, можно очень активно распространять идеологию, что все боятся санкций. Но это лукавство. Я прямо скажу: на мой взгляд, эта линия ряда хозяйствующих субъектов подрывает решение руководства нашей страны о воссоединении Крыма с Россией.
То есть крупным российским компаниям вполне можно работать с Крымом без каких-либо последствий?
Георгий Мурадов: Можно. Как? Продемонстрирую на примере. В авиационной отрасли была компания "Добролет". Она в одиночку в первые дни после воссоединения стала осуществлять полеты в Крым, и против нее были применены западные санкции. В итоге компания была по существу разорена. Но лететь в одиночку было, все равно что одного солдата послать в наступление на фронте.
Тогда было принято решение, что все российские авиакомпании должны консолидированно и единовременно организовать полеты в Крым и перевозить людей. Иначе полуостров вообще был бы в транспортной блокаде. И полетели. Что произошло? Ничего. Никаких санкций. Оказалось, что применить санкции ко всей российской авиаотрасли невозможно.
Нужно учитывать, что Россия является крупнейшей в мире ресурсной базой. Весь мир покупает наши ресурсы. Некоторые сырьевые товары составляют свыше 50 процентов от мировых запасов и поставок. Как это все можно заблокировать?
Конечно, какие-то частные российские предприятия невозможно насильно заставить работать с Крымом. Но бутылки производят десятки наших предприятий. Их всегда можно найти на российском и зарубежном рынках. Поэтому попытки вызвать сложности по этой товарной группе выглядят несерьезно. Это может создать лишь сиюминутные, легко преодолимые затруднения.
Ключевой вопрос
Недоброжелатели не дремлют? Вы говорили, что за пределами России постоянно готовятся пропагандистские акции для дестабилизации ситуации в Крыму.
Мурадов: Это так. Стремятся активно сеять семена межнациональных противоречий, формировать элементы недовольства в среде крымских татар и украинцев, поддерживать агрессивное отношение к российскому Крыму в международном сообществе. На площадках ООН и ОБСЕ, где западные страны и их сателлиты сформировали консолидированную группу примерно из 60 государств, принимаются всякие нелепые резолюции. Например, заявляется, что Россия якобы нарушает права крымских татар. Я могу твердо заявить: все, чего добивались крымские татары в течение десятилетий, они получили после возвращения Крыма в состав России. Крымско-татарскому языку в Республике придан статус государственного. Выстроилась вся система образования. Обеспечена стабильная работа средств массовой информации на крымско-татарском языке. Узаконены три с половиной сотни мечетей, у большинства из них в украинские времена не были оформлены права на землю и сооружения. Крымские татары расширили связи с духовными мусульманскими центрами за рубежом, у них стало гораздо больше возможностей совершить хадж в Мекку. Это, конечно, злит тех, кто работает против Крыма. Наша основная задача - донести правдивую информацию о том, что происходит в Крыму. Она эффективно реализуется. То же можно сказать и об украинской общине, которая глубоко интегрирована с русским населением полуострова.